Фриц Лейбер

Человек, который дружил с электричеством

Журнал "Вокруг света", 1974, N 3. Пер. - М.Загот.

OCR & spellcheck by HarryFan, 11 August 2000

Показывая "Дом на холме" новому клиенту, мистер Скотт очень надеялся, что тот не обратит внимания на опору линии высокого напряжения. Столб маячил прямо перед окном спальни и уже дважды отпугивал покупателей - оказалось, что пожилые люди по необъяснимой причине боятся электричества. О том, чтобы перенести столб, не могло быть и речи - линия, бегущая вдоль цепи холмов, была основным источником энергии для местечка Пасифик Фоллз. Поэтому оставалось только всячески отвлекать внимание посетителей.

Однако и на сей раз мистеру Скотту не помогли ни молитвы, ни красноречие. Уроженец Новой Англии мистер Леверетт - так звали нового клиента - заметил столб сразу, как только они вышли на террасу. Он внимательно осмотрел приземистую колонну из крепких балок, восемнадцатидюймовые стеклянные изоляторы и черный ящик трансформатора, через который отводился ток в несколько соседних домов. Взгляд его скользнул по четырем толстым проводам, летящим с одного серо-зеленого холма на другой, и он наклонил голову, как бы прислушиваясь: слух его уловил низкий ровный шум, вызываемый движением электронов.

- Вы только послушайте! - воскликнул он, и впервые в его бесстрастном голосе прорезалась какая-то эмоция. - Пятьдесят тысяч вольт! Вот это энергия!

- Сегодня, наверное, особые атмосферные условия. Обычно ничего такого не слышно, - ответил мистер Скотт, погрешив слегка против истины.

- Ах вот как? - с некоторым разочарованием удивился Леверетт.

Когда осмотр дома был полностью закончен, пожилой клиент вдруг попросил вернуться на террасу.

- Шум-то так и не исчез, - сказал он. - Должен вам признаться, что этот гул успокаивающе действует на мои нервы. Как, например, отзвук ветра или шум потока, моря. Грохот машин я ненавижу, поэтому и уехал из Новой Англии. А этот звук для меня будто голос природы - мягкий, спокойный. Так вы говорите, что его здесь можно услышать редко?

Продажа недвижимости требовала гибкости, и мистер Скотт этим качеством обладал.

- Видите ли, - заявил он прямо, - сколько я ни выхожу на террасу, всегда слышу этот звук. Шум иногда нарастает, иногда спадает, но есть он всегда. Но так как большинству людей этот шум не по душе, приходится о нем умалчивать.

- Что ж, вас вряд ли можно упрекнуть. Ведь большинство людей - из породы баранов, а то и хуже. У меня еще к вам такой вопрос: не живут ли здесь поблизости коммунисты?

- Ну что вы! - не моргнув глазом ответил мистер Скотт. - Во всем Пасифик Фоллз нет ни одного коммуниста.

- На восточном побережье коммунистов полным-полно. Тут-то их, конечно, меньше. Ну что же, будем считать, что договорились. Я согласен снять "Дом на холме" вместе с мебелью за названную вами сумму.

- Вот и отлично! - мистер Скотт лучезарно улыбнулся. - Вы, мистер Леверетт, тот самый человек, который нужен нашему городку.

Они пожали друг другу руки. Покачиваясь на каблуках, мистер Леверетт вслушивался в тихое жужжание проводов, а на лице его играла гордая улыбка обладателя.

- Электричество, - сказал он, - это восхитительнейшее из явлений. Чего только мы не можем с ним сделать, как, впрочем, и оно с нами. Например, если кто-то хочет эффектно и безболезненно отправиться на тот свет, нужно всего лишь как следует полить газон, взять в руки кусок медного провода, а другой его конец закинуть на линию. Бабах! Качественно процедура ни в чем не уступает электрическому стулу, а внутренние потребности человека удовлетворяет гораздо лучше.

Мистер Скотт внезапно ощутил, как к горлу подступает тошнота, а в голове даже мелькнула мысль о разрыве только что заключенной сделки. Он вспомнил седовласую даму, которая сняла дом лишь для того, чтобы в одиночестве принять смертельную дозу снотворного. Потом он успокоил себя мыслью о том, что Южная Калифорния всегда славилась чудаками и сумасшедшими и в основном его съемщиками были люди с различного рода аномалиями. Даже если сложить вместе манию самоубийства, тихое помешательство на Почве электричества и болезненный антикоммунизм, то и в этом случае Леверетт был не большим безумцем, чем множество его знакомых.

- Вы думаете сейчас, не самоубийца ли я? - прервал его мысли мистер Леверетт. - Видите ли, просто я люблю иногда порассуждать вслух, пусть даже о чем-то необычном.

Опасения мистера Скотта окончательно исчезли, и, приглашая Леверетта в кабинет для оформления документов, он был снова, как всегда, уверен в себе.

Три дня спустя мистер Скотт зашел проверить, как себя чувствует новый жилец, и нашел его на террасе. Мистер Леверетт сидел в старом кресле-качалке и слушал пение проводов.

- Садитесь, пожалуйста, - предложил он мистеру Скотту, указывая на одно из стоящих тут же современных кресел. - Должен вам сказать, что "Дом на холме" вполне оправдал мои ожидания. Я слушаю электричество, а мысли мои разбредаются во все стороны. Иногда мне кажется, что в шуме проводов я различаю голоса. Ведь есть же люди, которые слышат голоса в шуме ветра.

- Вы правы, я где-то читал об этом, - согласился мистер Скотт, которому стало как-то не по себе. Но, вспомнив, что в банке чек мистера Леверетта приняли без всяких разговоров, он приободрился и даже вставил замечание: - Да, но ведь в отзвуках ветра мы слышим целый диапазон звуков, а шум проводов слишком монотонный - в нем ничего нельзя различить.

- Какая ерунда, - возразил мистер Леверетт с легкой улыбкой, и было неясно, шутит он или говорит серьезно. - Возьмите пчел - они ведь всего лишь жужжат, а между тем очень умные насекомые, и некоторые энтомологи утверждают, что у них есть свой язык.

С минуту он молча качался в своем кресле. Мистер Скотт уселся напротив.

- Да, - повторил мистер Леверетт, - в электричестве мне слышатся голоса. Электричество рассказывает мне, как оно путешествует через все Штаты. Это похоже на движение пионеров на запад: линии высокого напряжения - это дороги, а гидроэлектростанции - придорожные колодцы. Теперь электричество проникло повсюду - в наши жилища, на заводы, в правительственные кабинеты. Ничто от него не укроется. А ведь есть еще другое электричество - то, что бежит по телефонным проводам и осуществляет радиосвязь. Это младший брат нашего знакомого из высоковольтных линий, а дети, как известно, обладают тонким слухом. Таким образом, мой друг, электричеству известно о нас все, все наши секреты. Ему свойственны человеческие качества: чуткость, живость, отзывчивость, и, в сущности, оно вполне дружелюбно, как все живое.

Мистер Скотт и сам размечтался, слушая этот странный монолог. "Такой поэтический и немного сказочный текст был бы отличной рекламой для "Дома на холме", - подумал он.

- Однако иногда электричество может и рассердиться, - продолжал мистер Леверетт. - Чтобы этого не случилось, его нужно приручить. Узнать его привычки, ласково с ним обращаться. Бояться его не нужно. Вот тогда с ним можно будет подружиться. Ну да ладно, мистер Скотт, - сказал он уже другим тоном, вставая с кресла. - Я знаю, что вы пришли проверить, не натворил ли я чего в вашем доме. Идемте, сегодня экскурсию провожу я.

И, несмотря на протесты мистера Скотта, который уверял, что пришел вовсе не за этим, мистер Леверетт настоял на осмотре.

В одной из комнат он остановился и объяснил:

- Я убрал ваши электроодеяло и тостер, так как считаю, что электричество не должно выполнять такие прозаические функции.

Насколько можно было судить, новый жилец дополнил интерьер дома лишь старым креслом и неплохой коллекцией индейских наконечников для стрел.

Наверное, мистер Скотт обмолвился у себя дома об этой коллекции, потому что примерно через неделю его девятилетний сынишка спросил:

- Папа, помнишь того дядю, которому ты всучил "Дом на холме"?

- Бобби! Клиентам дома сдаются, запомни.

- Ну ладно, па. Так я к нему ходил смотреть коллекцию индейских наконечников. Знаешь, кто он? Заклинатель змей!

"О боже, - подумал мистер Скотт, - ведь чувствовал я, что с этим Левереттом что-то нечисто. Наверное, он специально искал дом где-нибудь на холме, потому что в жару туда сползаются змеи".

- Только он заклинал не настоящую змею, а шнур от электроутюга. Сначала-то он показал мне свои стрелы. А уж после присел на корточки, протянул руку к шнуру, и сразу же свободный конец начал шевелиться, а потом вдруг поднялся вверх, точь-в-точь как кобра на картинке. Так здорово!

- Видел я когда-то этот фокус, - сказал мистер Скотт. - К концу провода нужно привязать прочную нитку - вот и все.

- Что же я, по-твоему, нитки бы не увидел?

- Если нитка того же цвета, что и фон, можно и не увидеть, - объяснил мистер Скотт. Потом ему в голову пришла другая мысль. - Бобби, а ты не заметил, был ли другой конец шнура включен в сеть?

- Конечно, был. Дядя сказал, что, если бы в шнуре не было электричества, у него ничего бы не вышло. Так что, па, на самом-то деле он заклинатель электричества. Это я нарочно сказал, что он заклинатель змей, чтобы было смешней. А потом он вышел на террасу и заколдовал электричество из проводов, и оно двигалось по его телу. Было даже видно, как оно переходит с одного места на другое.

- Интересно, как же это можно увидеть? - спросил мистер Скотт, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. Он представил себе, как мистер Леверетт стоит не двигаясь, глаза горят, словно бриллианты, а вокруг него сверкает сноп голубых искр.

- Ты знаешь, па, от этого электричества у него поднимались на голове волосы, то с одной, то с другой стороны. А потом он сказал: "Теперь спустись на грудь", и тогда носовой платок, который у него был в кармане пиджака, распрямился и поднялся немного вверх. В общем, па, все было как на лекции в музее техники.

На следующий день мистер Скотт отправился в "Дом на холме". Однако ему не пришлось задавать свои тщательно обдуманные вопросы, потому что мистер Леверетт встретил его словами:

- Наверное, сын рассказал вам о представлении, которое я устроил в его честь. Должен вам сказать, что я очень люблю детей, хороших американских детей - таких, как ваш сынишка.

- Да, он мне обо всем рассказал, - признался мистер Скотт, которого такое откровенное начало разоружило и немного сбило с толку.

- Впрочем, все, что я ему показывал, было не более чем детской забавой.

- Это понятно, - ответил мистер Скотт. - Я сразу догадался, что шнур от утюга у вас танцевал с помощью тонкой нитки.

- Похоже, что у вас на все есть готовый ответ, - глаза мистера Леверетта лукаво заблестели. - Давайте-ка выйдем на террасу и посидим там немного.

В этот день линия высокого напряжения гудела громче обычного, но через некоторое время мистер Скотт должен был признаться себе, что этот шум действительно успокаивает. Да и спектр звуков шире, чем ему казалось раньше, - можно было выделить нарастающий треск и затихающий гул, шипенье и рокот, чмоканье и вздохи. Мистер Скотт вслушивался, и ему тоже казалось, что он различает голоса.

Легонько покачиваясь в кресле, мистер Леверетт говорил:

- Электричество рассказывает мне не только о своей работе, но и о своих развлечениях - о танцах, пении, концертах больших оркестров, о своих путешествиях к звездам со скоростью, в сравнении с которой ракеты ползут как улитки. Говорит оно и о своих неприятностях. Вы, наверное, слышали об этой катастрофе, когда Нью-Йорк вдруг погрузился во тьму? Электричество рассказало мне, как все произошло. Огромная масса электронов словно взбесилась - видимо, от переутомления - и замерла без движения. Электричество уверяет, что подобная опасность существует в Чикаго и Сан-Франциско. Уж слишком велики нагрузки.

Электричество очень щедро и любит свою работу. Но ему бы хотелось, чтобы люди как-то считались с его проблемами и вообще уделяли ему немного больше внимания.

Оно учит нас цельности, единству, братской любви. Если на каком-то участке не хватает энергии, электричество со всех сторон спешит на помощь, чтобы закрыть брешь. С одинаковым рвением оно обслуживает Джорджию и Вермонт, Лос-Анджелес и Бостон. Патриотизм его виден и в том, что свои самые сокровенные тайны оно выдает лишь стопроцентным американцам, таким, как Эдисон и Франклин. Вам известно, что электричество убило одного шведа, который пытался повторить опыт Франклина с "электрическим колесом"? Теперь вы сами видите, что электричество - это великая сила, действующая на благо Соединенных Штатов.

Слушая все это, мистер Скотт подумал, что не очень бы удивился, узнав о существовании секты почитателей электричества, организованной мистером Левереттом.

Возвращаясь из "Дома на холме", мистер Скотт чувствовал себя абсолютно спокойно - жилец был скорее всего безвредным чудаком... Впрочем, лучше на всякий случай запретить Бобби ходить к нему.

Вскоре газеты сообщили о непродолжительных, но серьезных по последствиям перерывах в работе электрической сети в Чикаго и Сан-Франциско. Посмеиваясь над забавным совпадением, мистер Скотт в шутку подумал об использовании электричества для предсказания будущего. "Кто хочет узнать свое будущее по проводам?" Во всяком случае, способ более современный, чем гаданье на кофейной гуще.

Только однажды мистера Скотта охватило то недоброе чувство, которое он испытывал во время первой встречи с Левереттом. В этот раз Леверетт вдруг рассмеялся и сказал:

- Помните, когда-то я вам рассказывал, что будет, если забросить медный провод на линию высокого напряжения? Я придумал более простой способ свести счеты с жизнью. Достаточно направить на линию мощную струю воды из шланга, держась при этом за металлический наконечник. В идеальном варианте вода должна быть теплой и соленой.

Слушая его, мистер Скотт с удовольствием отметил, что был совершенно прав, запретив Бобби приходить сюда.

Но в остальном мистер Леверетт вел себя ровно и был полон оптимизма.

Изменилось все неожиданно, хотя позже мистер Скотт вспомнил, что первым вестником этой перемены была брошенная как-то мимоходом фраза:

- Вы знаете, мне стало известно, что американское электричество, путешествуя в батареях и аккумуляторах, добирается до самых отдаленных уголков земного шара. Оно циркулирует в электросети Европы и Азии. Более того, некоторая часть его попадает прямо в Советский Союз. Наверное, оно посылает туда своих разведчиков, чтобы наблюдать за коммунистами.

Во время следующего визита мистер Скотт сразу заметил существенную перемену в настроении жильца. Качалка одиноко стояла в углу, а мистер Леверетт нервно шагал по террасе, время от времени бросая беспокойные взгляды то на столб, то на темные рокочущие провода.

- Хорошо, что вы пришли, мистер Скотт. Я в ужасном состоянии. Я просто потрясен. Мне нужно кому-то обо всем рассказать - если со мной что-нибудь случится, ФБР должно знать правду. Хотя, откровенно говоря, не знаю, что здесь может сделать ФБР.

Сегодня я узнал, что электричество обслуживает весь земной шар - да, да, весь! - что в наших линиях течет энергия из России, а в русских линиях - наша, что электричество самым бесстыдным образом переходит из одной страны в другую. Ему все равно, в России оно или в Америке, заботится оно только о себе. Я чуть не умер на месте, когда об этом услышал. Более того, электричество решило не допустить никакой серьезной войны, даже если это будет война в защиту интересов Америки. Ему, видно, на нас совсем наплевать, только бы его линии да электростанции были в порядке. А если кто захочет нажать кнопку, чтобы начать атомную войну, электричество сразу же убьет его - будь то здесь или в России!

Я начал спорить с электричеством, сказал, что всегда считал его истинным патриотом Америки, напомнил об Эдисоне и Франклине, велел ему, наконец, разобраться вовремя и вести себя как подобает. Но электричество только смеялось в ответ.

А потом оно стало мне угрожать! Сказало, что, если я только попробую вмешаться и сорвать его планы, оно обратится за помощью к своему дикому брату с гор, который меня выследит и убьет. Посоветуйте, что же мне теперь делать? Ведь я здесь один на один с электричеством!

Мистер Скотт сделал все возможное, чтобы успокоить старика. Ему даже пришлось обещать, что он еще раз придет завтра утром, хотя себе он поклялся, что теперь заглянет сюда не скоро.

Уходя, он заметил, что шум линий высокого напряжения поднялся до мощного гула. Мистер Леверетт повернулся к проводам и серьезно сказал:

- Слышу, слышу.

Ночью на Лос-Анджелес обрушилась редкая для этих мест буря, сопровождавшаяся сильным ветром и ливнем. Пальмы, сосны и эвкалипты были вырваны с корнями, сады на склонах гор смыты и уничтожены.

Гром гремел с такой невиданной силой, что некоторые жители, незнакомые с такими шутками природы, в панике звонили в полицию - не началась ли атомная война.

Произошло несколько труднообъяснимых происшествий. К месту одного из них полиция на следующее утро вызвала мистера Скотта - единственного человека, знакомого с умершим.

Ночью, когда буря достигла апогея, грохотал гром и сверкали молнии, мистер Скотт вспомнил слова Леверетта об угрозах электричества, о его диком брате с гор. Однако сейчас, при свете дня, он решил не сообщать об этом полиции, да и вообще не упоминать о мании Леверетта - это могло только усложнить дело и, кроме того, - чего греха таить - усилить страх, таящийся где-то в глубине души.

До прихода мистера Скотта на месте происшествия ничего не трогали. Тело лежало там, где его нашла полиция, только не было тока в толстом проводе, который, как бич, оплел худые ноги Леверетта.

Полиция с помощью экспертов следующим образом объяснила происшедшее: во время сильной бури один из проводов линии высокого напряжения, проходящей в тридцати метрах от дома, был сорван порывом ветра, и один конец его упал в открытое окно спальни, где и обвился вокруг ног мистера Леверетта. Смерть наступила мгновенно.

Однако эту версию можно было принять лишь с очень большой натяжкой, так как она не давала объяснения некоторым второстепенным, но весьма подозрительным фактам. Например, тому, что сорванный провод не просто влетел в окно спальни, но потом каким-то образом попал из спальни в гостиную, где и настиг свою жертву. А также тому, что вокруг правой руки Леверетта, словно лишая его возможности спастись бегством, змейкой вился черный телефонный шнур.